Творческая фотография
Новое интервью я провожу в ламповой фотошколе Юлии Глазковой, которая находится по адресу: г. Тверь, ул. Богданова 5А/1.
Найти ее можно через Яндекс.карты, там есть подробная инструкция. А попасть в это место необходимо не только начинающим фотографам, но и моделям, да и просто людям любящим фотоискусство.
Юлия стала автором нескольких моих фотосессий!
Сразу скажу, что Юлия маг света, дыма и атмосферы. Преподает в учебных центрах, в ДТДМе и прочих местах с 2008 года. 4 года назад появился бренд «Фотошкола Юлии Глазковой». Я тоже была ученицей, посещала практикумы, недавно отправилась со школой в фотопутешествие в Старицу. Эмоции с таких мастер-классов всегда вдохновляющие, наполненные чистым творчеством и любовью к своему делу. Не зря же я каждый раз возвращаюсь после большого перерыва. Такие мк, как глоток свежего воздуха, уверена не для одной меня.
Юля — фотограф с большим опытом в различных жанрах, включая портретную и пейзажную фотографию. Она верит в силу рассказа через изображение и стремится создать ощущенческую атмосферу фотографии.
Свою жизненную философию фотографии Юлия рассказывает так легко, что порой ты забываешь, что находишься на уроке. Юлия практикующий преподаватель, и она верит, что каждый может стать фотографом.
Таков путь
Кристина: При каких обстоятельствах ты поняла, что хочешь стать фотографом?
Юлия: К этому привели сразу несколько стечений обстоятельств. Фотоаппарат в руки я взяла в 15 лет. Во-первых, у меня была тяга к изобразительному искусству. У нас дома стояло много альбомов: Леонардо да Винчи, искусство портрета средних веков, Альфонсо Муха, коллекция изображений Льюиса Ройя и других фантастов. У меня папа рисовал. И я тоже всегда хотела. Мне всегда это очень нравилось.
Еще один фактор — подростковый протест! Мы тогда часто со школой ездили во всякие города, и мама мне давала пленочный фотоаппарат. Когда я приехала со Смоленска и наснимала терема, мальчиков на фоне теремов. Мама спросила меня: «А где ты? Ты должна себя фотографировать на фоне памятников! Ты же там была!» Это слом был в сознании, что можно просто снимать то, что тебе красиво. И я в тот же момент взяла ту же пленочную мыльницу, вышла на бульвар Цанова (мы там рядом жили) и наснимала снимков. Они у меня до сих пор в коллекции. Один вон там висит на стене, кстати.
Третий фактор, когда меня осознанно позвали в фотошколу. Я тогда занималась программированием в ДТДМе, у них проходила городская выставка: «Ритм. Ракурс. Момент». Меня изначально пригласили в фотокружок с компьютерной графикой, увидев мои 3d пейзажи. Было две студии обучения: у Купцова Константина и у Федорова Юрия Евгеньевича. Я пошла к Юрию Евгеньевичу. Вот так я пришла в фотографию.
Конкурсы — это большая школа.
Процесс очень сильно заставляет рефлексировать в себя.
Одно дело, когда тебе нравится, а другое дело, когда ты отправляешь работы на суд кому-то квалифицированному.
Здесь очень круто ломается твое фотографическое мышление.
Ты становишься автором, начинаешь что-то сам себе объяснять.
К: Твой путь в фотографии: поведай немного об этом — стаж, обучение и выставки. Если хочешь, можно коротко.
Ю: Очень коротко не получится описать стаж в 20 лет в фотографии. Будет рассказ на 20 лет! Начинала я в детской фотостудии. Обучении у Юрия Евгеньевича представляет собой потрфолио-ревью. Он никогда не рассказывает, что такое выдержка и основ не дает, пока ты сам не «докапаешься». Мы фотографируем, а он говорит, что так и не так. И ты идешь дальше снимаешь. Такой метод особенно для подростков эффективен.
Большой буст давали конкурсы, в которых я участвовала: городских и всероссийских. Мы возили работы на крупный всероссийский конкурс «Фотопоиск», печатали и монтировали работы сами, мы даже помогали оформлять. Мы участвовали в фестивале молодежной фотографии «Юность России». География достаточно большая. Я была раза 4 на «Дельфийских играх». Была в Новосибирск в 17 лет, приехала оттуда с серебряной медалью. Я вообще не ожидала, что хоть что-то займу. Это первый конкурс, где ты начинаешь понимать, как оценивать фотографию, что в ней ценится, как снимать. Когда «Дельфийские игры» были в Московской области, я выиграла золото. Для меня это было очень ценно. Я сильно отличалась от конкурсантов. Во-первых, это была уже старшая группа. Самые сильные. Во-вторых, все в основном снимали жанр репортаж, а у меня пейзажи. И чтобы с пейзажами кто-то занял первое место, в «Дельфийских играх» я такого не помню. Потом был Ереван и Международные игры, оттуда снова привезла серебро.
Конкурсы — это большая школа. Процесс очень сильно заставляет рефлексировать в себя. Одно дело, когда тебе нравится, а другое дело, когда ты отправляешь работы на суд кому-то квалифицированному. Здесь очень круто ломается твое фотографическое мышление. Ты становишься автором, начинаешь что-то сам себе объяснять. А дальше все пошло и поехало… (Говорит Юля загадочно и лукаво улыбается).
К: На кого учился я и кем я стал в итоге совпало?
Ю: Я 2 года занималась фотографией, и когда пришла пора школу покидать, поняла, что стану фотографом. Как будто бы вектор уже предопределен. Но все равно мне нужно было получить высшее образование. Я пошла по пути наименьшего сопротивления и поступила физико-технический факультет.
К: Удивительно.
Ю: Я хорошо знала физику и математику. Конечно, была возможность поступить на творческую специальность. Фотографов у нас учили, но учили на черно-белую пленку. Как будто бы в то время все уже были на цифре. На оператора можно было пойти учиться.
К: Ну вот кстати, я думала, что у тебя образование оператора.
Ю: Я сознательно туда не пошла. В кружке у Юрия Евгеньевича обучались ребята, кто пошел получать профессию, по общению с ними я не видела какого-то творческого роста. Как будто наоборот меньше свободы для автора давали. Преподаватели вели себя так: «Есть наше мнение, а есть неправильное». А я хотела творческой свободы. У меня не было идеи становиться художником или дизайнером, я просто хотела заниматься тем, что я люблю. О деньгах я тогда особо не думала.
К: Недавно узнала, что твоя первая фотостудия была в Дворце Пионеров на Баррикадной. Это ведь знаковое место для города. Как у тебя получилось создать там место для творчества?
Ю: Я искала место для студии. У моей мамы там была знакомая, которая держала цех. И оказалось, что сдают помещение. Мы сходили, посмотрели. Угловой зал с огромными колоннами, высокие пяти метровые потолки. И я подумала: «Все, я отсюда не уйду!» И в общей сложности в доме Пионеров я работала лет 8.
К: Получается сейчас уже 4 по счету фотостудия?
Ю: Да, давай посчитаем. Дворец Пионеров, потом я переехала во двор Пролетарки, где пожарка была, потом Степана Разина, теперь я здесь.
К: Откуда же берутся силы начинать все заново? Как ты каждый раз вписываешься в эту авантюру? Поддержка важна?
Ю: А какие варианты? Я каждый раз говорю, что будет еще лучше! Все, что не делается, все к лучшему. Я понимаю, что студия — это форма моего существования. Потому что это не просто площадка для моей работы, но и площадка для моей творческой самореализации. За все это время, я пока не научилась быть без своей студии.
Поддержка и помощь очень важна. Но в конечном итоге решение за тобой. И если ты такая: «Все хватит, нафиг!» — окружение тебе и в этом поможет. Благодаря родителям у меня появилась первая камера. И до сих пор мама меня всегда-всегда поддерживала и в этом сложном переезде тоже. И папа поддерживает. Особенно с моими странными идеями: «Папа давай пилить объектив?!» И папа «Давай».
К: Дочь сказала «надо», значит надо!
Ю: Для меня очень ценно, что это в первую очередь действия, а не слова. Наверное, в этом больше силы.
Я понимаю, что студия — это форма моего существования. Потому что это не просто площадка для моей работы, но и площадка для моей творческой самореализации. За все это время, я пока не научилась быть без своей студии.
К: Вот уже несколько лет в городе действует школа творческой фотографии Юлии Глазковой.
Ю: Ура!
К: Это то классное комьюнити, которого всем нам не хватало. Хочу спросить о дальнейших планах.
Ю: Вообще офигенные планы! У нас в этом году 5-й год. Пятый сезон. Я собираюсь доделать методическое руководство. Мечтаю дописать, вот уже год пишу, все никак не закончу. Оказывается на это необходимо очень много сил и времени. Поэтому с каждым уроком сижу месяцы, чтобы все проработать. В этом году хочу запустить кружок для подростков. В них очень много творческой энергии, которую я знаю куда направить.
К: Продолжать дело Юрия Евгеньевича?
Ю: Да. Нашего гуру! Конечно, мне хочется объединить людей с горящими глазами. Я хочу дальше развиваться, и, может быть, я модернизирую практикумы, которые у нас проходят. А может открою отдельное направление по прикладным техникам. Хотелось бы говорить о фотографии, вообще об искусстве, где мы будем не просто придумывать съемки и реализовывать, а заниматься постобработкой не в компьютерном плане, а в физическом. Будем взаимодействовать с фотографией, менять ее и делать приколюхи.
К: Коллажи и цианотипия?
Ю: Да, коллажи, фотограммы, составлять интересные инсталляции. Даже рвать и сшивать. Хочется дать возможность ребятам сделать что-то руками. Это такая философия панка — делать проекты руками. Во-первых, — это поиск себя через прикладные вещи. А во-вторых, — это такой интересный взгляд на себя, переоценка своего творчества.
К: А еще ты готовишь выставку. Расскажи про нее.
Ю: 20 лет в фотографии у меня в этом году. И я хочу сделать итоговую выставку. Сезон активной работы над ней начнется в сентябре. Проводить я ее буду в ДТДМ, собственно откуда я родом. Для меня это символично.
К: Так мы поговорили про курсы и новые идеи для школы. Ты не думала ввести курс мобильной фотографии?
Ю: У нас есть курс начинающих и в рамках него можно учиться и на мобильный телефон. Нет никаких ограничений по технике, наверное, надо об этом говорить громче. Я считаю, что важна не техника, на которую ты снимаешь, а понимание техники, на которую ты снимаешь. В процессе обучения на съемках, я иногда обращаюсь к камере мобильного телефона и на нем показываю. Экран большой и сразу всем ясно, о чем идет речь. Нативнее получается. Современные телефоны расширяют возможности в фотографии.
К: На пленку снимаешь или теперь только цифра?
Ю: На пленку я не снимала, это были зарисовки. Осмысленные снимки были сняты на другую цифровую мыльницу Panasonic, которую папа принес с работы, чтобы проверить мое подростковое увлечение: буду ли я фотографией заниматься.
К: Твои рабочие камеры на данный момент?
Ю: Я несколько лет назад перешла с Canon на Fujifilm. Canon остается рабочим инструментом в фотошколе. Уже несколько лет адепт Fujifilm. Сейчас две камеры с собой в рюкзаке: средний формат GFX, который я люблю и ценю, осознанное творчество делаю на него и компактная карманная камера ХТ-50, тоже делаю на нее кадры.
К: От чего зависит твой выбор камеры? Ты в первую очередь ориентируешься на картинку, которую хочешь получить или на статус камеры?
Ю: Fujifilm мне нравится своей эстетикой. Раскрученность, мне абсолютно не важна. Беззеркалки выбираю, потому что они дают возможность экспериментировать с оптикой. А я очень большой ценитель именно оптики. У меня объективы разные адаптированные: монокли, проекционники, которые дают уникальный рисунок. А средний формат позволяет на полную использовать возможности оптики.
К: Раз мы затронули тему оптики. Какие твои самые главные любимые рабочие фокусные расстояния и маст-хэв объективы?
Ю: Сейчас у меня есть три любимых объектива: 14 мм со светосилой 2.8, 45 мм на 1.8 и 85 мм со светосилой 1.2. Я снова полюбила ширик совсем недавно. А 85-ка помогает размыть все, что тебе не нужно, и создать вокруг главного объекта ощущенческие вещи. 45 мм на среднем формате дает шикарную перспективу, кадры получаются киношными.
К: Есть у фотографов такая тема: сохранять свои работы с самого начала на компьютере, иногда возвращаться к ним, анализировать, переосмысливать, искать рост, корректировать, придавать новые смыслы прошлым работам. На сколько тебе это близко?
Ю: Сейчас у меня такой огромный поток новых кадров, что в этом нет необходимости. Когда я делала первые шаги в фотографии, я хранила исходники даже. Сегодня мы живем в таком быстром мире, что мне не хватит жизни, чтобы реализовать все свои новые идеи.
К: Итак ты сняла серию. Исходник для тебя уже важен и красив. Как его не испортить обработкой?
Ю: Когда мы с ребятами разбираем обработку, я всегда говорю: «Обработка должна быть со смыслом. Главное это две вещи: исправить недостатки и подчеркнуть достоинства». Для меня обработка — это не способ сделать фотографию лучше, а больше процесс отбора и переосмысление того, что я наснимала.
Анри Картье Брессон говорил: «Думать надо до и после, но никогда не во время съёмки». «До» это подготовка к съемке, как снимать, на какую оптику, с каким светом. А пост обработка — это процесс подумать «после». Еще раз осознать и ощутить свою фотографию. Я работаю только в Capture One. Я не открываю Photoshop и практически ничего не ретуширую.
Обработка переоценена. Я как человек, который сначала начинал обрабатывать, а потом уже фотографировать, пройдя весь этот путь, зная графический редактор в совершенстве. Я практически от него отказалась. Это не имеет смысла.
К: Окей, тогда в итоге чб или цвет?
Ю: Нет однозначного ответа на этот вопрос. Главное то, что ты снимаешь. Если у тебя работает фотография ради цвета, и он играет огромную роль то, тогда нет смысла в чб. Скажем, ты подошел в город и там великолепная синяя стена, у тебя без этой синей стены все развалится. А если у тебе важна фактура, объем, световые пятна, то, конечно, чб.
К: Что на твой взгляд в первую очередь важно фотографу: видение, практика, опыт, обучение или все выше перечисленное или что-то еще?
Ю: Фотограф — это ничего из вышеперечисленного. Для фотографа важен импульс взять камеру или телефон и сделать снимок, потому что хочется.
К: Фотографом в итоге может стать каждый?
Ю: Да.
К: А что требуется еще кроме импульса и фотоаппарата?
Ю: По факту у нас у каждого есть возможность. У всех в руке по телефону. У каждого своя фотография. Возьми у любого человека из толпы и посмотри на его кадры, из любой подборки можно сделать личный проект.
К: Бытует мнение, что люди не хотят идти на съемку к профессионалу, потому что им проще самим себя сфотографировать. Не обесценивается ли таким образом фотоискусство?
Ю: Возьмем историю искусств. Всегда находились люди, которые думают, что фотографы ничего сверхъестественного не делают. Они лишь операторы машин. От появления мобильных телефонов ничего ровным счетом не изменилось. Фотография становится только популяризированной. Давай вспомним те времена, когда лишь единицы знали, как обслуживать фотоаппарат. В каких сферах использовалась коммерческая фотография? И возьми сегодня, наш современный 2025 год, где в коммерческом плане используется фотография? Чем популярнее становится фотография, тем она ценнее и шире ее круг использования. Телефоны не обесценивают фотографию ни в коем случае. Цель любого искусства и фото, в частности, в том, чтобы переосмыслить себя и мир вокруг себя. Ты можешь снять ветку, как ветку, а можешь придумать ей историю и придать глубинный смысл обычной ветке.
* * *
И действительно, я сняла ветку, прямо там в студии Юлии полчаса спустя. Она просто положила ветку на стол, подсветила и мне захотелось зафиксировать этот свето-теневой рисунок, который проявился на темном фоне.
А чуть ниже Юлины кадры, снятые в этот же момент!
К: Как преодолеть себя начинающему фотографу и открыть свое творчество миру? Как не боятся показать свои снимки в сети?
Ю: Тут надо понимать, что искусства без зрителя мертво. И надо ли тебе плодить мертвое искусство? Зачем убирать в стол. Надо искать зрителя и публиковать свою работу. Сказала Юля, которая ничего…
ХОРОМ: не публикует!
К: Так надо заводить блог!
Ю: Все на 1 сентября завожу тг канал!
(Но Юля сделала даже круче. Завела тг канал сразу этим же вечером).
Ю: Я однажды себя спросила: «А что если я выложу картинку и ее увидит 5 человек. Что я буду выкладывать?»
К: То, что нравится только мне.
Ю: Вот, я даже знаю, кто будут эти 5 человек. И да, я поняла что в этом случае буду смелее в публикациях: уйдёт перфекционизм и он заменится чем-то личным. Решила взять этот вектор для себя.
К: Как бы ты характеризовала стиль, в котором работаешь?
Ю: Если разбираться, то, наверное, моя фотография относится к Fine art. Это больше про эстетику. Но мне самой бы не хотелось к этому себя причислять. Я вот недавно писала, что моя фотография — это ощущенческая фотография. Я очень люблю пикториалистов. У меня есть несколько альбомов с их работами. Вдохновляюсь, я, конечно, ими, но мои мысли и работы все же далеки от этого направления. Давай так, когда я умру…
К: Началось! Ты еще блог не завела и выставку не открыла. Умирать нельзя.
Ю: Ну вот какой-нибудь искусствовед после причислит меня к какому-то жанру. Потому что когда я начинала фотографировать в 15 лет, я не определилась. Я снимала и портрет, и пейзажи, и натюрморты и все, что угодно. И вот прошло 20 лет, я все еще не определилась!
К: Как ты думаешь, хорошо для фотографа, когда он снимает все подряд, или лучше когда определился — снимает только портреты, например?
Ю: Как писал Роланд Барт в процессе фотографирования есть что-то такое клептоманское. Когда мы крадем себе объект съемки. Мы не можем забрать себе домой прекрасное дерево. И мне кажется в этом плане фотографировать все подряд — это прекрасный способ хранить и вещи, и воспоминания, и все на свете.
К: Так ты меня навела еще на один неожиданный вопрос, которого не было в плане. Итак, мы крадем предметы и объекты фотографирования. А не крадем ли мы у живых людей частичку души в такие моменты? Раньше в старину люди думали так, когда видели свои снимки на стекле — амбротипах и дагеротипах.
Ю: Я могу тебе сказать как физик, и как практик. Фотографический процесс на пленку и на матрицу мало чем отличается. Просто у них разные светочувствительные элементы: стекло, пленка, слайд, матрица. А если учесть, что фотоаппарат сделан по принципу глаза. Наша сетчатка глаза такая же светочувствительная пластина, как стекло. Я смотрю на тебя, но душу я твою не краду. Никакой мистики.
Ю: Есть другой момент, что когда ты сам как фотограф снимаешь портрет. Кого ты фотографируешь?
К: Человека.
Ю: Кто-то снимает людей. А я когда снимаю чей-то портрет, фотографирую себя, даже если напротив меня другой человек. Поэтому я не краду у него душу, а проецирую себя, свою душу на него, даже если он на меня не похож. Сами ощущения от фотографии — это я отражаюсь в нем. Мой портрет очень сильно эгоистичен, потому что я снимаю себя во всех моих творческих проектах.
Когда снимаю чей-то портрет, фотографирую себя, даже если напротив меня другой человек.
Сами ощущения от фотографии — это я отражаюсь в нем.
К: Всегда ли ты хотела снимать людей и как началось сотрудничество с модельным агентством?
Ю: В 2017 году, если мне не изменяет память, Виктория Гутникова позвала меня поучаствовать в проекте под названием Model Game. Интернет конкурс ВК, очень крупный, у него большая аудитория. Как ТОП-модель по-русски только в ВК! Каждую неделю надо было сдавать крупную съемку. Нам давали задание и в рамках его нужно все организовать и придумать самому. За два месяца плотной работ мы с Викой сконнектились. Мы и до этого общались и дружили, но после проекта неразлучны. Сегодня мы не просто дружим, мы сотрудничаем с её модельным агенством. Снимаем ее подопечных в рамках занятий фотошколы и открываем новых моделей.
К: Расскажи как проходит съемка с моделями?
Ю: Я считаю, что модель — это соавтор фотографии. Возвращаясь к той теме, что я фотографирую себя. Кирилл (модель) у меня как-то спросил: «А как ты выбираешь моделей для творческих съемок?» А выбор очень прост. Ты или видишь в модели себя или нет. Поэтому всегда есть любимые модели, с которыми сотрудничаешь постоянно. Потому что они максимально отражают тебя, и с ними легко и просто. Отпускаешь гипер-контроль и наслаждаешься фотографией, как процессом.
Конечно, с новыми моделями другая история — на такой съемке ты больше изучаешь, ищешь. Тут ты фотограф-исследователь самых красивых и глубинных граней человека перед тобой. Это тоже очень интересно.
К: Каким ты видишь будущее фотографии? Не победит ли ИИ?
Ю: Фотография станет свободной от предрассудков, мы начнем все снимать смелее и свободнее. Пусть будет ИИ и потом еще что-нибудь будет. Все эти инструменты только повышают ценность фотографии. Она как искусство никогда никуда не денется, потому что передает настоящий мир. Настоящую улыбку твоего ребенка никакой ИИ не заменит, как бы на его артах мы красиво не выглядели. Но спасибо ИИ, что освобождает некоторых фотографов от рутины. Таким образом в фотографии станет меньше ремесленников, а останется больше людей, которые любят именно фотографию, а не способ зарабатывания денег.
У нас поэтому и школа называется «Школа творческой фотографии». Да, у нас много учеников, кто идут в коммерцию. Но у меня вектор прежде всего — это любить фотографию, любить ее как искусство, как форму, как язык общения с миром.
