Третье «путешествие» по
аналоговой фотографии я решила начать в необычном для города месте. Это студия
съемки амбротипов Ирины Соловьевой. Находится это интересное место по адресу:
ул. Учительская 54 б. Об этой Фотолаборатории XIX века я узнала год назад,
когда задумала проект фотоинтервью. Сама студия обладает
своим шармом и уникальной загадочностью. Здесь определенно царит атмосфера XIX века, в таком со вкусом обставленном интерьере.
Кристина: Как вы познакомились с фотографией и почему решили снимать амбротипы?
Ирина: С фотографией я познакомилась еще в раннем детстве. Одно из первых воспоминаний — это ванная комната с красным освещением, где родители проявляли сделанные ими снимки. Уже позднее, когда я была студентом, я стала посещать курсы фотографии нашего тверского фотографа Павла Осадчика, может быть, знаете?
С тех пор фотография всегда присутствовала в моей жизни, но скорее как увлечение.
Примерно в 2016–2017 году я открыла свою фотостудию. Я выбрала узкое направление — newborn съемка. И это у меня получалось достаточно успешно. Но спустя несколько лет, как это свойственно творческим людям, я выгорела. Мне очень не нравилась тенденция, в которой все желали получить как можно больше снимков со съемки. Уже в тот момент у меня зародилась идея — отдавать клиенту одну единственную фотографию. Конечно, тогда она не реализовалась. Но вот в амбротипе — вполне. И вот так, на подъеме успешной карьеры newborn фотографа, я закрыла фотостудию и стала заниматься совершенно другой деятельностью.
В 2018 году счастливый случай свел меня с фотографом-амбротипистом. Зовут его Александр. Когда я попала к нему на съемку, я, конечно, обалдела: взял стекло, что-то на него полил, засунул в коробочку и достал фотографию. Я по помню свой восторг и свои мысли: «Вот это круто! Вот это настоящая фотография!». И к 2021 году я стала искать помещение, осваивать мокро-коллодионный процесс с твердым намерением открыть свою фотолабораторию.
К: Расскажите о знакомстве с аналоговой камерой: как выбирали ее, объективы к ней?
И: Когда я решила, что займусь мокро-коллодионным процессом, я сначала купила себе фотокор, может быть видели?
Ирина обращает внимание к фотоаппарату на полке.
Вот черненький стоит. Достаточно дешевый фотоаппарат, по-моему, в 5 тысяч рублей он мне обошелся. Там маленькая кассета и маленькое стекло. Съемка на него была моим экспериментом. Мне хотелось пройти все стадии процесса самой несмотря на то, что я уже видела, как он происходит. Понять всю механику, и посмотреть получится ли фотография. Я на него сделала буквально два снимка, поняла, что все работает.
И: После этого стала искать большеформатную камеру. Вот эта камера попала ко мне случайным, я бы даже сказала, чудесным образом.
(Ирина указывает на свой основной инструмент съемки, огромную коробку с объективом на штативе, через которую снимает амбротипы).
Как раз, коллега из Москвы продавал. Эта камера лежала у него какое-то количество лет и ждала меня. Аппарат достаточно старый. По словам еще одного предыдущего владельца — это 1870–1890 годы. То есть камеру произвели примерно через 20-30 лет после открытия мокро-коллодионного процесса. И на нее точно успели поснимать амбротипы. Конечно, мне бы хотелось иметь в своей коллекции старинный латунный объектив, но пока приходится пользоваться более современными стеклами. Старинные объективы достаточно дороги, особенно, если они сохранились в отличном состоянии.
К: А как строится процесс съемки? Обе камеры идентичны или везде свои нюансы?
И: По своей сути обе камеры идентичны. Это темные коробочки, внутри которых ничего нет. Сложности есть, но они в нюансах: как заряжаются кассеты, спускается затвор и т. д. Например, сложность старинной деревянной камеры в том, что она реагирует на влажность и температуру. Дерево сужается и расширяется, соответственно затрудняя процесс съемки. В остальном все просто. Когда кадр выстроен и стеклянная пластина готова к съемке, с фотоаппарата снимается крышечка и происходит экспонирование. После чего, стекло сразу же проявляется, поскольку фотография может получиться только пока коллодий не высох. Отсюда и название самого процесса.
К: Как люди реагируют на такой старинный фотоаппарат? Я знаю, что вы часто принимаете участие в фестивалях, у вас свои площадки. И даже выставки небольшие были. Какой получаете отклик от людей? Есть интерес?
И: В основном люди удивляются, когда видят камеру и спрашивают: «О, она что работает?» Но, когда я уже снимаю, люди подобными вопросами не задаются. Они уже знают, что все работает. Им скорее интересен результат.
Это лето получилось достаточно насыщенным на участие в фестивалях и мероприятиях. Конечно, у людей есть интерес. Многие впервые видят и слышат, о том, что в 21 веке можно сделать фото, как делали 200 лет назад. К своим персональным выставкам я еще не пришла. Но в областных участие принимала.
Эти кадры сняты мной, пока я собирала материал к интервью. На фото Ирина на одном фестивале в городе.
А справа вы видите стекла с выставки фотографии, которая продлится до 14 октября в музее Лизы Чайкиной.
К: Как вы думаете за два года существования вашей студии много людей знают о вашей работе?
И: Мне кажется, мало людей знает. Да, и, если быть откровенной, то первые месяцы, а то и годы можно считать учебно-тренировочными. Мне потребовалось не меньше года, чтобы изучить и отточить этот процесс, понять, как работает химия, выработать навык.
К: Возможно, так у каждого фотографа, кто берет в руки камеру. Он сначала учится и проходит первые ступени, так развивается его вкус, его видение, растет мастерство, улучшается стиль. Он может не любить свои первые кадры и со временем удалить их.
И: А вот я не скажу, что мне первые кадры не нравятся. Любой кадр на амбротип абсолютно уникален. И я люблю каждый. Где-то у меня даже хранится мое первое стеклышко, на котором почти ничего не разобрать. И его я тоже очень люблю. В амбротипе есть один огромный плюс. За счет алхимии каждое созданное стекло обладает своей душой.
К: Видела у вас много снято портретов. А вот пары или семьи приходят?
И: Пары да. А вот большую семью не фотографировала пока.
Ирина показывает снимок новобрачных, снятый прямо во время свадьбы. Ощущение от снимка такое, будто не наша эпоха. Будто путешествие во времени.
К: Есть ли кто-то из знакомых в Твери, кто тоже увлекается или занимается амбротипией?
И: Сейчас нет. Знаю, что Павел, который обучал меня фотографии, занимался мокро-колодионным процессом лет так, наверное, 15 назад. Часть химии и реквизита он мне кстати передал по наследству. На сколько мне известно, больше никого нет.
К: То есть можно сказать, что вы у нас уникальный фотограф в Твери, кто снимает амбротипы?
И: В Твери, мокрый коллодий — да.
К: И единственная женщина?
И: В Твери?
К: Мне кажется вообще, разве нет?
И: Я тоже так думала, но нет. Еще двоих точно знаю.
К: А вот помимо амбротипа, есть еще дагеротип. Пробовали ли?
И: Нет, я не пробовала. Этот процесс еще сложнее и более токсичен. При создании дагеротипа используются пары ртути. И для него необходимо еще больше света. Выдержка дагеротипа может составлять десятки минут. Для амбротипа тоже кстати требуется достаточно мощное освещение. Чувствительность (ISO) у него меньше 1.
К: Фотография опасная для жизни.
И: Конечно, любая работа с химией опасна. Нужно всегда соблюдать правила безопасности. Респиратор и перчатки с некоторыми веществами.
К: Я буквально сегодня читала про весь этот процесс колодионный. Как много химии требуется, в мельчайших пропорциях. Трудоемкий процесс. И это все нужно где-то хранить. У вас есть специальное место?
И: У меня есть сейф. С химией периодически бывают проблемы. Не всю химию можно достать легко. Основные компоненты в принципе доступны к продаже, но бывают сложности. Коллодий, который является основным средством для получения фотографии, сейчас снимается с производства, говорят, что завод закрывается. Но есть и хорошие новости. Некоторые из увлеченных этим процессом и химией разрабатывают свои рецепты и проводят эксперименты. Я думаю, что мы не пропадем.
Мы перемещаемся в соседнее помещение. Здесь нас встречает та самая «красная» комната. Ирина выбирает черное стекло к работе. Сначала промывает его, затем затирает края, готовит специальный алхимический состав. Мы продолжаем беседу, ожидая героя для съемки. Не прошло и получаса, как Иван появляется в лаборатории, и становится героем моих снимков.
К: Люди, наверное, когда первый раз приходят спрашивают: «Вы будете снимать меня на коробочку?»
И: Да!
К: А когда вы достаете стекло и проявляете фотографию. Одну единственную и уникальную. Казалось бы, на чем? На стекле. А смотришь на портрет. А там такой реальный человек, смотрит абсолютно живыми глазами на тебя. И вроде бы человека снял, а получается душу сфотографировал.
И: Это действительно так! Я заметила это на моих снимках в 2018 году, которые мне делал Александр. Они у меня до сих пор стоят на почетном месте. И когда я держу в руках эту фотографию, я чувствую себя там, я помню то состояние и то настроение. Не зря же древние индейцы говорили, что фотография крадет часть души. (Ирина улыбается). Когда смотришь на такие стеклянные фотографии, это чувствуется. Какая-то частичка человека однозначно остается там. Но я думаю, это можно объяснить и физическими законами. Поскольку момент позирования составляет более 10 секунд, невидимые глазу моменты (мимика, настроение, энергия человека) тоже оставляют свой след. То есть мы получаем не просто фотографию. Мы получаем отрезок жизни человека, длиною в несколько секунд. В этом стекле объединяется все: душа человека, магия фотографа, тонкие энергии обоих и химия используемых компонентов. Это самая настоящая алхимия.
К: Сколько длится процесс создания амбротипа?
И: Сам процесс длится не так долго. Если готовы все химические компоненты, то фотографию можно сделать за 5-10 минут. Процесс выглядит так: берем стеклянную пластину, подготавливаем ее и покрываем слоем мокрого коллодия. С этим слоем опускаем ее в серебряную ванну для того, чтоб образовался светочувствительный слой. Далее стекло вставляем в кассету — кассету в камеру. Происходит экспонирование. Выдержка зависит от условий освещения. В рамках студии это порядка 15 секунд. Человек должен сидеть или стоять неподвижно. После этого мы идем в темную комнату, где стекло проявляется. Этот процесс занимает 3-5 минут, чтобы проявить и зафиксировать изображение.
К: Получается человек почти сразу видит результат.
И: Конечно! Это самая интересная часть процесса. Когда начинают проявляться первые очертания, людям еще не очень понятно, что они увидят. Но через несколько минут они могут лицезреть свой портрет в полном объеме. Завидую тем, кто видит это в первый раз.
К: Есть еще особенности съемки на старинный аппарат по сравнению с современными камерами, где человек почти отстранен от процесса создания фото? Потому как ты смотришь на эту коробочку и все равно хочется понять, где там эта кнопка «шедевр» находится!
И: Сейчас расскажу один случай… Однажды на мастер-классе, выслушав историю возникновения и создания таких фотографий, одна девушка спросила: «Я все же не могу понять, на какую кнопку вы нажимаете?» Кнопки никакой нет, конечно. И кнопки «шедевр» тем более. Есть только крышечка на объективе, которую я снимаю. Все остальное — это знания, магия и алхимия.
К: Профессия фотографа шагнула вперед, превратилась в целую индустрию. Мы ушли от пленки, перешли на зеркальные и цифровые камеры, теперь вот большинство вообще обходится обычным смартфоном. Посетители студии не задают вам вопрос зачем снимать на такой старинный фотоаппарат?
И: Те, кто приходят не спрашивают. Они осознано приходят за подобной съемкой. У них уже сформировано свое внутреннее отношение к этой фотографии. Что касается лично меня, то для меня это целая философия. Нажимать на кнопку телефона или фотоаппарата — это, конечно здорово. Но, по сути, ты, как фотограф, исключен из процесса. Ты остаешься не причастен к фотографии. Ты нажал на кнопку, записался цифровой код и у тебя появилась фотография. А вот фотография, которую можно создать самому, и полностью руками — это действительно захватывающий процесс. В этом процессе ты руководитель и творец… В полном и прямом смысле этого слова. Это продукт, который создан человеком, а не искусственным интеллектом и без использования современных технологий. В этом, его огромная ценность.
К: Есть какое-то представление куда будет двигаться фотография? Не ваше направление, а как искусство в целом, если учесть, что каждый второй человек со смартфоном снимает фотографии. Нужен ли будет профессионал, если люди уже сейчас все делают сами?
И: Сложный вопрос. Последнее время многие говорят об ИИ, который заменит фотографов. И, наверное, в некоторых сферах это может произойти. Но если мы говорим о ручной фотографии, об альтернативных процессах, с прошествием времени, я думаю, они будут обретать особую ценность. Поскольку они доступны не всем и уж тем более не доступны искусственному интеллекту.
Вот вы сказали, что сейчас люди сами себя снимают на смартфоны. И у каждого поколения отношение к фотографии разное. Во времена моего детства, фотография не была доступна. Соответственно каждая фотография ценилась. Был альбом со снимками, их не много, но они все любимые. У современных людей смартфоны забиты фотографиями, которые не всегда имеют смысл. Перенасыщение происходит — теряется ценность.
К: Снимая на обычные камеры, мы пытаемся рассмотреть человека, его комплиментарные черты лица, рабочую сторону. Наверное, для амбротипа очень важно, именно ваше внутреннее состояние рядом с человеком, настроение самого участника в момент съемки. Как с помощью амбротипа учесть все это, если ваш снимок отображает зеркальное изображение, т. е. противоположен изначальному?
И: Нет особых правил, которым бы я следовала. Скорее это происходит интуитивно. Но в этом процессе все зависит от всего. И от внутреннего состояния в том числе. В некоторых случаях амбротип может вовсе не получиться. А на счет зеркального изображения можно пофилософствовать… В зеркале мы тоже видим себя отраженно. И у каждого из нас присутствует субъективное восприятие себя. А есть то, с чем мы не можем спорить. Часть, которая существует объективно от нашего восприятия. Вот ее как раз можно почувствовать в тот момент, когда я снимаю со своего старинного фотоаппарата крышечку и изображение проецируется на стекло. В эти секунды можно увидеть нечто большее — то, что не доступно нашему зрению.
К: Амбротип — душевная фотография?
И: Однозначно да.