Контрольные отпечатки
Второе интервью я беру у Михаила Кирова — фотографа аналоговой фотографии. У него своя фотолаборатория по адресу: г. Тверь, Пр-т Чайковского, д. 23 строение 2 (на 3 м этаже). По образованию Михаил дизайнер-график, он закончил колледж дизайна КБГУ (Кабардино-Балкарского государственного университета в городе Нальчик). Именно там, на 3 курсе, он и увлекся фотографией.
Год назад в июне месяце, в день нашего знакомства, мы обсуждали с Михаилом, что было бы классно дать всем возможность хоть одним глазом посмотреть за процессом проявки, за тем, как творится магия в его лаборатории. И вот год спустя я снова в небольшой комнате в 15 квадратов. Здесь есть все необходимое для любой работы с пленкой: бачки для проявки, раковина, вода, химия и даже холодильник!
Начинаю фотографировать в «лабе», так Миша называет свою студию проявки и оцифровки фото. Здесь своя особая атмосфера. Я веду запись разговора и попутно снимаю видео.
Я намеренно опускаю в нашем интервью техническую информацию, чтобы не раскрывать все секреты мастерства.
Кристина: Как дизайнер стал фотографом?
Михаил: У нас в колледже было очень крутое задание по композиции, которое и стало основным толчком к увлечению фотографией. Нам необходимо было найти буквы в пространстве. Для этого требовался фотоаппарат, а у меня его не было. Я помню, ходил выбирал свою первую камеру Samsung — мыльницу цифровую. Это был 2010 год, и стоила она 5 тысяч. По тем временам — это значительная сумма. Жребием я выбрал 3 буквы, мне попалась буква «М», мое имя. Потом буква «О» и что-то еще, уже не помню. И потом после задания я понял, что мне нравится снимать, нравится выходить в город с целью что-то найти.
К: Фотоохота?
М: Да. Пришло осознание, что нужно искать. Моя первая фотография, как фотографа — снимок вороны, сидящей на проводах. Это была осознанная работа. Ей я прям гордился. Обрабатывал фильтрами. И это так странно, но у всех так: фотографировать уже научился, а обрабатывать — еще нет.
В какой-то момент мне попалась группа в «ВКонтакте»: «Фото на пленку». И все, жизнь уже не была прежней. Я общался с девочкой одной, она была из Ростова, мы обсуждали съемку на пленку. И вот я однажды лежу в ванной, а мне постучали в дверь. И я не открыл, конечно. А потом приходит смс от нее: «Я прислала тебе курьера, а ты не открыл». Курьер вернулся, вручил мне посылку, а там Зенит.
Так я начал портить свои первые пленки. Многие снимут одну пленку, расстраиваются, что ничего не получилось, бросают. Я испортил около 20 своих первых пленок. Покупал новую, вставлял, фоткал, портил и не мог понять «почему ничего толкового не выходит». В то время я не мог найти информацию, которая научила бы меня снимать. Сейчас информации море. Я докопался до истины, но это уже была Тверь спустя 2 года. И только я снял одну свою удачную пленку, меня забрали в армию. И там у меня уже появился стимул вернуться быстрее, я знал, что меня что-то ждет.
К: Незаконченное дело.
М: Я вернулся. И произошел еще один неприятный момент: прямо на глазах шторка порвалась в том самом Зените. Я отправился на «авито». В продаже был всего один Зенит в Твери, один! Я помчался сразу, на Орджоникидзе, меня ничего остановить не могло. Спрашиваю: «Почему продаешь?» И парень мне отвечает: «Меня в армию забирают». Интересное совпадение.
К: Как родилось название «FilmPicker», которое носит лаборатория и паблик в «ВКонтакте»?
М: Свой паблик я создал, когда научился проявлять пленку. Был момент, когда я отдал пленку на проявку у нас в городе. Полгода ее не забирал, ну и мне не звонили, потом оказалось, что ее потеряли. Тогда у меня стоял выбор либо научиться самому проявлять, либо уезжать туда, где этим активно занимаются: Питер, Москва. До группы я сначала писал на своей странице, что могу проявить. Друзья и знакомые приносили, и в этот момент я понял, что нужно делать точку притяжения. Примерно два-три года назад, когда я увольнялся с общепита, я переименовался и взял помещение свое. Название очень долго придумывал, одно было «36 кадров», другие более простые. Потом мне девушка подкинула название «FilmPicker». И, правда: это нужная штука в каждой пленочной лаборатории. Во-первых, сильный смысл в переводе: квинтесенция пленочной фотографии. Устройство, которое достает язычок из катушки с пленкой. Это как доставать язычок при установке пленки в камеру и при проявке. Во-вторых, меня удивило, что еще никто так не назвал свое сообщество, я проверил. Это обрадовало. Вообще это два слова, но мы объединили его в одно. В-третьих, сама ассоциация, человек, который не знает английский, слово «фильм» точно поймет.
К: А где ты проявлял изначально?
М: Дома. Это было так: тазик, горячая вода, поддержание температуры. Ну, для каждой пленки нужна своя температура. Для цветной было важно выдерживать ровно 38. Чб пленка проявляется под 20 градусами. Важно было все успевать и контролировать, я тогда суетился. Сейчас я просто стою, чай пью.
К: Работа с химией для тебя это вообще опасно?
М: Любая химия — это небезопасно. Всегда работаю в перчатках и проветриваю помещение.
К: А как же защитить дыхательную систему и глаза?
М: Да, для них тоже вредно. Но я стараюсь все делать быстро. Открыл бак — закрыл. Открыл банку — закрыл. Это пару секунд. Пар рассеялся. Химия для черно-белой фотографии сильно слабее. Проявка холодная при 20 градусах. А цветная проявка очень сильно от более высоких температур зависит.
К: Ошибочно ли мнение, что пленка больше приближена к изображению действительности почти так, как видит глаз?
М: Я сейчас объясню, откуда взялось такое мнение. Цветная фотографическая пленка Kodak создавалась на основе опросов. Компания, прежде чем выпустить пленку, провела целую исследовательскую работу с покупателями, создав из них фокус-группы. Тест состоял в том, чтобы показывая цветные картинки, выяснить какие цвета и оттенки людям нравятся больше всего. И на основе полученных данных создавали пленку. Обычные люди, не фотографы, выбирают чаще всего те фото, где усилен контраст и яркие цвета. Теплые оттенки, как будто в солнечную погоду снято. Под этот запрос и делали пленки.
Но, к сожалению, так же как видит глаз, ни пленка, ни цифра не передает. Причем я бы вот не очень хотел, чтобы фото передавало то, как видит глаз. Слишком много лишнего видит глаз, а фотограф, как скульптор или художник это лишнее лаконично и красиво отсекает.
К: Такой миф развенчал. Меня давно волнует вопрос. Смотри, в цифре есть RAW-файл, а в пленке негатив. И из того и другого можно много информации вытянуть. Получается, они созданы по одному принципу? Ну, раз цифровая фотография появилась позже, получается принцип RAW-файла заимствован из негатива?
М: Да, конечно они схожи. RAW и негатив вбирают в себя максимум информации. Разница только в методе съемки. Пленку (негатив) обычно пересвечивают немного и потом тянут информацию из света, т. к. нет провалов. А цифру недодерживают и тянут из теней, потому что в белом иначе будет дыра, а вся информация в тенях.
М: Вот, например, у слайда есть минус. У него есть эта потеря данных, если ты переэкспонировал кадр. Если попал по экспозиции как надо, то снял шикарный кадр. Когда смотришь сам слайд в лупу, то видишь именно тот момент, то самое снятое время. Ты словно там оказываешься. Удивительное чувство.
Всматриваюсь через лупу в слайд. На нем маленький домик в лесу. В нем горят лампы, и фото кажется живым, как будто заглянул в замочную скважину. Фото слайда естественно не передает эти ощущения, поэтому приходите к Михаилу, он вам все покажет и расскажет. И, возможно, вы захотите снимать слайды со своей реальностью.
К: В чем для тебя ценность пленки и печати пленочной фотографии?
М: Сейчас объясню. Единственный штампик-подтверждение, что это чистая фотография, что в нее не было вмешательства компьютера, человек не крутил его в фотошопе, не печатал на принтере. Это полностью ручная работа. Человек ее сделал полностью вручную от начала до конца. Это как художник, он просто ее создал, пронес через себя и явил миру. Ну, и еще такая печать на фотобумаге живет долго. Если все сделать правильно, она нас переживет.
К: То есть фотография для тебя больше искусство, нежели просто передача информации?
М: От части. До искусства мне далеко, конечно. Хотелось бы, чтобы фотография была языком моих переживаний. Я начинал фотографировать для себя изначально. Я не хотел, чтобы кто-то смотрел на это (или думал, что не хотел). Это был такой диалог с самим собой. Я что-то увидел, у меня где-то отозвалось. Какую-то книгу прочитал, какие-то фильмы посмотрел — пошел, что-то похожее снял. Любой вид искусства влиял на мое творчество по чуть-чуть. Причем влияло только то, что задевало, что-то внутри. Ну, например, одно время я подсел на Брэдбери. И все его рассказы отразились у меня в творчестве. Много солнца и тепла, ассоциативные ряды, одуванчики и бесконечное лето. Это был интересный период. Потом случилась армия. Состояние, полученное там, проникло в меня. Жестокие вещи отразились на творчестве. Оно стало менее наивным.
К: Может душевным?
М: И это тоже. Есть люди, которые считают, что изобразительное искусство должно быть эстетичным. Если люди не видят эстетики, то сразу проходят мимо. Но удивительным образом, когда ты не видишь в фотографии эстетики, нужно читать его историю. И тогда многое меняется в понимании кадра. Был период, когда художники пришли к пониманию, что их задача не изображать реальность, как она есть, что они своими картинами должны добраться до какой-то человеческой сути, чтобы вызвать эмоцию. Сейчас фотография, как изобразительное искусство, переживает тот же момент, потому что мобильная фотография и интернет ее опережает. Многие пленочники идут путем модернизма. Для моей работы очень важен сам процесс. Мысли, переживания, настроение, все проходит через разные стадии процесса. И все это сказывается на конечном результате. И для человека это просто картинка. А для тебя это уже часть жизни.
К: Расскажи о процессе печати.
М: Я закрываюсь в лаборатории, выключаю весь свет. Включаю красные лампы. Делаю контрольные отпечатки. Все это сушится и после сушки оцениваю результат — контрастность, экспозицию, выразительность и т. д. После всего этого уже печатаю финальные результаты.
Во время нашего интервью Михаил проявляет снимок, который он сделал днем раньше в кафе «Мистер Кофеин». Я задаю вопросы, а он медленно подготавливает лабораторию к процессу.
К: Что ты обычно снимаешь, когда выходишь на улицу?
М: У меня практически в каждом походе по городу присутствуют несколько кадров, которые нужны технически. Они используются, чтобы проверить, как ведет себя камера, как ведет себя пленка в определенных условиях.
К: А в каком направлении ты себя позиционируешь?
М: Вот сложно сказать. Что-то между стритом, художественной, пейзажной, арт-фотографией и репортажной. Короче, это смесь из пяти жанров. Я могу идти спокойно по улице, увидеть ерунду какую-то, на которую никто никогда не посмотрит, покружиться вокруг нее, создать какую-то в голове картинку. Я вижу предмет, в воображении — это уже картинка.
К: Ну давай так. Я заметила, что какую-то разную ерунду ты не снимаешь. Это всегда лавочки, уличные фонари, интересные направляющие, геометрия, симметрия. А тут цветы. Другой какой-то фотограф скажет: «Я цветочки не снимаю принципиально. Вот деревья красиво законпоновать пожалуйста. А цветы — это девичья тема».
М: Иногда напоминает, а потом присматриваюсь, и думаю: «нет, у них совсем другой подход». У них нет других вещей с композицией связанных. При всем при этом пленка такой инструмент, что она подталкивает тебя на определенные вещи. Пленка сужает возможности. Ну, вот например, этот цветок, что я снял. Сейчас покажу…
К: Ты его уже проявил? (Смеется)
М: В голове у себя да. У меня есть один прототип (достает телефон и показывает референсы). Я такое уже делал и вот сегодня что-то похожее.
К: То есть ты сам себя цитируешь?
М: Да. Получается. В чем-то я повторяю себя. В другом месте, с другим объектом, с другой пленкой и светом, в другом настроении.
Михаил выключает основной свет, комната погружается во тьму, которую резко нарушает красный свет.
К: А сколько ты делаешь вот таких контрольных отпечатков, если у тебя, например, кадр вышел бледным, ты сразу берешь контрастную бумагу и усиливаешь контраст, или в процессе печати несколько таких вариантов?
М: Это все делается вручную изначально. Аналоговая фотография тем и интересна, что когда ты берешь в руки, например, черно-белую пленку, тебе лучше знать, какую бумагу используешь и какой проявитель выбрать для пленки. Каждая определенная пленка и бумага по разному ведет себя с каждым конкретным проявителем.
К: Сколько лет живут такие отпечатки?
М: Достаточно долго. Десятки лет, если все сделано правильно. Там много требований к процессу для отличной сохранности.
К: Часто клиенты просят печатать их снимки?
М: Не многие люди просят печать. Во-первых: для этого сами негативы должны быть отличного или хорошего качества. Не все умеют снимать для печати. Во-вторых: это удовольствие не дешевое. Стандарт 10×15см стоит 300 рублей и далее по нарастающей, до формата 50×60см. В основном люди приходят за пленкой, сканом и оцифровкой, иногда камерами. Печатью на заказ не очень часто. В услугу печати входят: отпечаток, выравнивание, ретушь и подрезка. Затем я упаковываю отпечаток в калечную бумагу и кладу в специальный плотный конверт, который препятствует повреждениям и защищает отпечаток.
Тем временем Михаил проявил желанный кадр, промыл от химии и провел процедуру фиксации.
Снимок подвешивается для просушки. А мы продолжаем беседу.
К: Давай пробежимся немного по идеи цианотипа? Как ты пришел к такому виду работ с отпечатками?
М: Процесс старый. Его использовали еще когда снимали на крупноформатные камеры. Брали негатив и контактный отпечаток делали. Лист клали и придавливали стеклом. Экспонировали и получался снимок один в один. Изначально он был синий. Потом уже появились хитрости всякие — тонеры. Сейчас самый лучший тонер для меня — это кофе и чай мате. В них танин содержится, и он подкрашивает очень хорошо синеву. Мате максимально близок к нейтрально-черному. Но тонировать нужно осторожно. Легко все испортить. Фишка цианки для меня в том, что ты наносишь эмульсию сам. Это мне и понравилось. Смешиваешь, наносишь кисточкой, проявляешь отпечаток.
К: Сказывается художественное образование.
М: По сути да. Мне нравится такие вещи ручные делать. Ты наносишь тонер там, где хочешь: по внутренней стороне или по внешней. Меня привлекает огромный выбор бумаги акварельной: текстурная, хлопковая и другие. Получается гибридная технология с элементами ручной работы. Многие «пленочники», приходят к альтернативной печати. Они начинают с ручной печати классической чб-шной, а потом пробуют цианку, «вандейка», калетипию, альбуминовая печать и прочее.
К: Ты сказал, что занимаешься ретушью. Сколько уходит времени на один снимок? Портрет, например?
М: Вообще ретушь портрета — это моя фишка. Я не видел ни в одной студии в России, чтобы этим занимались. Есть один раствор, в нем два компонента, которые высветлят отпечаток, удаляя серебро. И я с помощью него делаю ретушь определенных областей, а-ля Dodge and Burn аналоговый. Прыщик на отпечатке это что? Полусфера, грубо говоря, горка. У нее есть свет и тень. Поэтому его видно. Теневую область мы высветляем химически, а светлую часть потом тушью закрашиваем. Получаем на выходе кожу без потери текстуры. Это не будет мыльная кожа, она останется естественной.
Ретушь в зависимости от сложности может занимать от нескольких минут до несколько часов. Но тут нужно быть очень осторожным. Раствор быстро окисляется, что может потом привезти к плачевным последствиям. Обычная ретушь — это закрашивание пылинок с помощью туши. Есть еще способ ретуши — соскабливание. Берется канцелярский нож или скальпель. Скальпелем прикольнее, у него такой более закругленный край. И аккуратно с помощью него удаляешь темные точки, потом закрашиваешь.
К: Твой прогноз для пленки и цифры: существует ли явная конкуренция между ними, или они будут так и дальше идти рука об руку? Может быть, Искусственный интеллект заменит фотографию?
М: Люди с творческим началом, художники в душе, кто любит ручную работу, всегда будут тянуться к пленке. ИИ в фотографии и обработке — это конечно круто, но суть фотографии не только в красивой картинке. Люди будут пользоваться этими инструментами, но не для всех жанров это будет актуально. Для тех, кто снимает на телефон, ему компьютер все обработал и он думает: «как я все хорошо снял!» Для них будет ценно, потому что они стали «фотографами» теперь.
Нейросети будут полезны в других профессиях: рекламе и дизайне, но не в фотографии. А вот чем займутся дизайнеры, в таком случае, я пока не знаю. Возможно, будут обучать нейросети. Хотя, это они уже и делают. Фотография не исчезнет. Фотография — это история, констатация факта. Нейросеть нет. Фотография это в первую очередь воспоминания о моменте из жизни. Реальном моменте.
В завершении интервью вас ждет видеопогружение в атмосферу лаборатории. Приятного просмотра!
